Дедушка прожил долгую и насыщенную жизнь. Слепота не стала преградой для него, и, кажется, он в принципе, не знал преград. Отчасти он жил в своём мире и этот мир был прекрасней нашего.
Он был потрясающим музыкантом-баянистом. Аккомпанировал хорам, школам танцев, играл на праздниках и свадьбах.

Будучи ребёнком, мне часто приходилось оставаться с дедушкой дома, и его это не пугало. Он всегда знал, чем себя занять, да и я без дела не слонялся.

Мой дедушка был очень общительным человеком, и если ему становилось скучно, он вполне мог общаться с радио и телевизором. Спорить и не соглашаться или наоборот, одобрительно смеяться и высказывать слова поддержки своим невидимым во всех смыслах собеседникам. В спорах и отстаивании своего мнения ему не было равных.

В то время, как он находил, чем себя занять, я, как правило, рисовал. В детстве я очень любил рисовать.
Иногда мне хотелось похвастаться новым шедевром искусства и обсудить сюжет на альбомном листе, и тогда я обращался к дедушке.

«Деда, смотри какой рисунок я нарисовал!!!».

Мне действительно было сложно понять, что такое не видеть вообще, потому что этот человек был вполне самостоятельным. Сам одевался, брился, мылся, ел, перемещался по дому и сам выходил во двор посидеть на лавочке. Жили мы на 4 этаже.

«Деда, смотри, правда красиво получилось?»

Дедушка всегда прерывал свои занятия, поворачивался ко мне и присаживался на диван. Потом он брал мой альбом и долго смотрел в него. Одобрительно кивал и затем просил рассказать, что я хотел поведать этим рисунком.
Конечно, я взахлёб рассказывал ему историю своего шедевра, а дедушка продолжал интересоваться.